Неповторимая Габи - Страница 25

– А с высокого дерева можно обдирать нижние листочки, – подсказала Габи.

– Нижние листочки – это вообще не чай, – горячо возразил Айден. – Настоящий чай – это то, что я держу в руках на этом снимке. Почка и два верхних листочка. Из них получается самый вкусный, самый ароматный напиток, если, конечно, соблюдены все условия выращивания, сбора и обработки листьев. Дальше, до восьмого листа, идет сырье более низкого сорта. А все листья, что ниже, – это просто зелень.

– Как интересно, – удивилась Габи. – Никогда бы не подумала, что в этом деле столько тонкостей. До встречи с тобой пила себе растворимый чай и даже не думала, что он отличается от настоящего напитка, как небо от земли.

– Это еще что, – увлекся Айден. – А ты знаешь, что лучший индийский чай – это тот, что собран до и после поры летних муссонов, то есть ранней весной и поздней осенью, и что… – Он внезапно оборвал себя и вскочил с дивана. – Я понял, куда я тебя сегодня приглашу! Если ты смогла оценить прелесть этого напитка, ты не сможешь не оценить китайской чайной церемонии! Едем? Заодно расскажу тебе еще много интересного. Конечно, если ты захочешь.

– Здорово! Едем, – согласилась Габриэль. – Надеюсь, это не в Китае? В понедельник у меня опять репетиция.

– Нет, это здесь, в Лос-Анджелесе, – рассмеялся Айден.

А ведь с ним она поехала бы хоть в Пекин, хоть на Юкон. И будь что будет.

Глава 7

Айдену действительно изрядно польстило то, что Габриэль не забыла о его обещании показать фотографии. Он был страстно влюблен в свою профессию. А все потому, что она давала ему основные радости жизни – путешествия, яркие впечатления, новые знакомства, знания, которые Айден впитывал как губка…

Хотя самой главной человеческой радости, самого сокровенного счастья, затмевающего все остальное, у Айдена не было. Свою огромную и всепоглощающую любовь он потерял год назад, и с тех пор его взгляд не задерживался ни на одной из женщин – казалось, никто не мог выдержать никакого сравнения с его Дэйзи, несравненной, обворожительной и жестокой Дэйзи.

Эта история началась вполне банально. Он встретил ее в одном из баров Сан-Франциско… Нет… Это она подцепила его в одном из баров Сан-Франциско, а он пошел за ней, как бычок на веревочке, лишившись разума и воли.

Роскошная женщина, способная и мертвеца заставить распалиться, с пышной гривой волос, цвет которых менялся так часто, что никто, включая хозяйку, уже и не помнил, каким он был изначально, с чувственными влажными губами и гипнотическим взглядом… Любой издали назвал бы ее персонажем порнокомиксов, и никто не осмелился бы повторить этого, приблизившись к колдунье на короткое расстояние.

Подпав под ее обаяние, мужчины раскрывали рты и кошельки, а уж она-то не терялась…

Для Айдена, обычно крайне серьезного и ответственного в отношениях, это был первый случай, когда он оказался с женщиной в одной постели буквально несколько часов спустя после знакомства. Все было как в худших фильмах: привет, скучаешь, угости девушку виски, поехали к тебе…

Родители тогда уехали на чьи-то крестины, и жилище было в его полном распоряжении… Ему казалось, что его разыгрывают, до того самого момента, пока они не переступили порог его квартиры, и губы Дэйзи, скользнув вдоль мокрого от жары и волнения торса Айдена, не обожгли живот, а ее сильные пальцы уже уверенно и умело справлялись с застежкой на его джинсах…

А дальше был долгий сон – гремучая смесь восторга и кошмара. Первая ночь заставила его, захлебывающегося от счастья и изнемогающего от наслаждения, поверить в то, что вот он и встретил ту единственную, которая рисовалась в юношеских мечтах. Не хотелось думать ни о чем, кроме нее, кроме НИХ, кроме их упоительной страсти – какая там учеба, какая работа, что за святотатство думать о таких далеких, таких посторонних вещах, когда рядом это тело, эти руки, этот пряный запах…

Они сняли комнату и поселились вместе. Казалось, женщина, щедро дарящая ласки и улыбки, всегда будет с ним, но вечерами милая почему-то ускользала из его объятий, торопливыми, давно рассчитанными движениями поправляла макияж и растворялась в слепящих огнях вечернего города.

Возвращалась утром, усталая, пьяная, злая, много курила, плакала, истерически хохотала и твердила, что нет больше на земле ничего настоящего кроме него, Айдена, – все остальное делают из пластмассы, чтобы продать за бумагу.

– Так не уходи от меня, – раз за разом повторял он. – Зачем, куда ты ходишь? Что у тебя за странные дела? Останься со мной!

– И мы будем питаться солнечным светом, а одеваться – в одежды из роз, – смеялась она в ответ и принималась его ласкать, чтобы прекратить дальнейшие расспросы. Потом забывалась сладким сном, разметав по подушке каскад кудрей то смоляного, то рыже-красного, то желтого цвета.

Как я мог быть настолько наивным, недоумевал позже Айден. Ведь все же было очевидно, только влюбленный остолоп мог не догадаться обо всем в первый же вечер… Айден узнал правду лишь через месяц, когда решился заговорить с барменом у той самой стойки, где Дэйзи подсела к нему в первый раз.

– Извините, – несмело начал он и машинально поправил очки. – Вы не знаете тут одну девушку… Я был с ней здесь месяц назад… Хотя, конечно же, вы не могли ее запомнить, простите… – Он поднялся с табурета и собрался направиться к выходу.

– Да знаю я, кто ты! – окликнул его бармен и усмехнулся. – Ты – тот дурачок, что спутался с Дэйзи. Кто ее здесь не знает?

– Что? – Айден резко обернулся. Он еще не понял, куда клонит собеседник, но тон бармена ему слишком сильно не понравился. Его тонкие пальцы, привыкшие скорее плясать на клавиатуре компьютера, чем разбивать костяшки о зубы противника, автоматически сжались в кулаки.