Неповторимая Габи - Страница 27

Сначала он обратил внимание на ее неадекватные реакции и пустые, странные глаза. Потом из дома начали пропадать деньги. А со временем на ее руках появились следы от уколов – видимо, с легких галлюциногенов Дэйзи перешла на более тяжелые вещи. Она оправдывалась тем, что врач прописал ей лекарство от аллергии, но на кухне почему-то оставалось все меньше чайных ложечек. А когда, вернувшись из редакции, Айден нашел одну из ложек, прокопченную, под кроватью – вместе со шприцем, он понял – Дэйзи сидит на героине.

В какой-то степени то, что день за днем губило Дэйзи, спасало Айдена. Теперь же она становилась все более отвратительна ему. Но жалость и ответственность, нежелание бросать любимого когда-то человека в трудную минуту держали его рядом, как прежде нежность и страсть.

Ни попытки уговорить Дэйзи пройти курс лечения, ни увещевания не достигали ровно никакого эффекта. Иногда Айдена начинали посещать страшные мысли о том, что лучше бы она умерла от передозировки.

Кончилось тем, что однажды Айден проснулся и не обнаружил свой ноутбук со статьей, над которой трудился всю ночь. Дискета, на которую он сделал копию, и диск с фильмом, который следовало вернуть в редакцию, остались в дисководах.

– Драгоценный мой, такие ситуации надо предусматривать! – нахмурился редактор, когда Айден пытался лепетать что-то о ворах, проникших в квартиру и унесших всю технику. – И хранить дискеты отдельно. Мухи, так сказать, сами по себе, котлеты – сами… Это если действительно есть, что хранить.

– Но ведь я ни разу вас не подводил! – взмолился Айден. – Давайте я на редакционном компьютере восстановлю обзоры по памяти. А статья – дайте мне еще время, и к завтрашнему дню я напишу ее заново!

– Вот именно – ты нас ни разу не подводил прежде. И больше не подведешь.

Одним словом, его уволили.

Дома он тряс за плечи ничего не соображающую Дэйзи, помятую, в распахнутом халате, крича в слюнявое, некрасивое от бессмысленной гримасы лицо:

– Что ты наделала?! Ты понимаешь, что ты наделала?!

Но она была так накачана какой-то гадостью, что была не в состоянии даже испугаться. Айден тотчас собрал чемодан и переехал к родителям.

Он уже и вспомнить не мог, как прожил несколько недель после этого – в памяти всплывало только какое-то смутное ощущение остекленевшей брезгливости.

Через два месяца она ждала его у подъезда.

Трезвая, осунувшаяся. На лице – ни капли косметики, волосы гладко зачесаны назад и собраны в хвост.

– Привет. – Голос тусклый, ровный, без соблазняющих интонаций и без пьяного ухарства. Нормальный голос. Никакой.

– Привет. – Он подошел поближе, настороженный, напряженный, испытывая смесь радости при виде Дэйзи и страха, что все начнется снова. – Чем обязан?

Что еще она задумала? Будет денег просить?

– Айден, я… – Дэйзи запнулась. Было видно, что она долго готовилась к разговору, но при виде него все приготовленные слова выпали из головы, и теперь она не знает, с чего начать.

– Я только что прошла курс лечения и реабилитации! – наконец выпалила она и зачастила, пока ее не перебили:

– Теперь все будет по-другому! Я больше не пью и не колюсь! И никто мне не нужен, только ты – Айден, прости меня! Ну прости-прости-прости! Возвращайся, теперь все будет по-другому!

Она прижалась к нему, всхлипывая и пряча лицо у него на груди. Айден до сих пор не был уверен, играла в тот момент Дэйзи или искренне верила в свои слова… Как бы то ни было, тогда он поверил. Не смог не поверить. Это была даже не прежняя Дэйзи – лучше прежней.

И та их ночь была самой лучшей из всех. Теперь, после долгой разлуки, между ними была не только страсть, но и нежность. Не то чувство, которое испепеляет и разрушает, а то, которое обволакивает мягкой пеленой, даря непередаваемое ощущение близости друг к другу и защищенности от всего остального мира.

– Милый… – шептала она. – Любимый… – И смотрела на него своими бездонными глазами, не пытаясь играть в женщину-вамп, не изображая неземное вожделение, а по-настоящему наслаждаясь его прикосновениями. И даря ласки не чтобы завоевать и подчинить, а просто из желания притронуться к телу возлюбленного.

Тем вечером она никуда не ушла, она осталась с ним. И Айдену казалось, что отныне все ее дружки-приятели, вся грязь, что омрачала их отношения с самого начала, остались в прошлом. Что его уход и ее пребывание в клинике смогли изменить Дэйзи, вернуть к нормальной жизни. Что все у них теперь наладится, и они смогут быть вместе.

Он был счастлив так, как может быть счастлив только человек, обретший то, что считал навсегда потерянным.

Проснувшись, Айден не обнаружил ни Дэйзи, ни своих швейцарских часов. А вечером он увидел ее в криминальной хронике: полицейские сажали девушку в свой фургон вместе с парнем – мелким наркодилером, не брезговавшим принимать в уплату за дозу краденые вещи.

Как кстати тогда позвонил Айдену приятель-кинооператор с предложением поехать в экспедицию! Оказалось, киношники-документалисты собрались снимать фильм о скудной полярной флоре и фауне.

– Поехали, старина! – уговаривал приятель. – Такое приключение в жизни не забудешь. Развеешься… Я слыхал, у тебя там неприятности на личном фронте? Да и нам хорошо – заранее заручимся поддержкой критики!

– Ну, не такой я маститый критик, чтобы моя поддержка чего-то стоила! – улыбнулся Айден. – А в остальном ты прав…

И через неделю Айден был в Канаде, с рюкзаком за плечами и лыжными палками в руках, в вечных снегах вымораживая воспоминания о женщине-дьяволе, едва не вынувшей из него душу.